Гетманцев сделал подробный прогноз для Украины на 2024 год

Какую сумму международной финансовой помощи получит Украина в 2024 году, какой месяц в 2022 году был самым тяжелым для страны, во сколько обходится война против России в год, а во сколько в день — в интервью Новини.LIVE рассказал Даниил Гетманцев, глава Комитета по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики ВР.

Какая ситуация в украинской экономике, учитывая не только ежедневную войну, но и систематические удары РФ по инфраструктуре, энергетике и т.д.?

— Понимаю, что кликабельно говорить о катастрофах, но оснований для этого нет, мы с уверенностью смотрим в 2024 год. У нас абсолютно стабильная ситуация в финансах, тем более с учетом последнего решения Конгресса.

В первом квартале мы уже получили 10,2 млрд долларов помощи. Это около 4,9 млрд долларов от ЕС в рамках Ukraine Facility. Около 1,5 млрд долларов поступило от Канады. Еще столько же от Всемирного банка. Это средства, которые предоставили Великобритания и Япония. Что касается последней, у нас очень мощная поддержка от правительства Японии, которое в целом предоставило 2,1 млрд долларов с начала года. Еще около 900 млн долларов пришло от МВФ, 300 млн долларов от Норвегии.

И если говорить о первом квартале, то мы привлекли чуть больше четверти от тех средств, которые рассчитываем получить в этом году.

По основным суммам во II-IV кварталах ожидаем 12,4 млрд долларов от ЕС, из которых 1,6 млрд долларов уже поступили в апреле, 4,5 млрд долларов от МВФ, 1,5 млрд долларов — от Всемирного банка. Дополнительно еще 7,8 млрд долларов от США. Это не грантовые средства, а кредитные, которые могут быть списаны частично в ноябре этого года и в 2026 году.

Поэтому Украина стабильно пройдет этот год.

В целом, какую сумму помощи должны получить в этом году?

— Рассчитываем на 42 млрд долларов, 37 млрд долларов из них — напрямую из заявленной международной помощи. Также идут переговоры о нашем долге по евробондам, а это еще плюс 4,5 млрд долларов экономии на погашении и обслуживании такого долга в 2024 году.

Хотя еще месяц назад Ольга Стефанишина говорила о том, что ситуация в украинской экономике крайне плохая и в то время мы получили всего 10% от всей международной заявленной помощи.

— Действительно, тогда ситуация была достаточно сложная. Помощь постоянно откладывалась, особенно неопределенность была от США. И вообще, у нас была сложная ситуация в начале года. Но мы готовились и к такому сценарию, приняв целый ряд решений в 2023 году, которые позволили наполнить государственный бюджет.

В частности, это дополнительный налог на банки, перераспределение военного НДФЛ из местных бюджетов в государственный. Также нам удалось неплохо разместить военные облигации. В первом квартале этого года роловер по ОВГЗ, то есть замещение новыми выпусками старых, составил 130%.

Мы имели достаточно существенное перевыполнение по поступлениям со стороны как Государственной налоговой службы тех налогов, которые администрируются ГНС, так и таможни, несмотря на блокировку границ. За первый квартал таможня перевыполнила план на 8 млрд гривен, налоговая — на 33 млрд гривен. Если говорить год от года, то это плюс 60%.

Этого в том числе удалось достичь за счет нашей программы детенизации, которая достаточно мощная и поддерживается бизнесом и людьми. Мы понимаем, что экономика Украины не может не быть детенизированной, потому что продолжение ее работы в тени — это предательство воюющей страны.

Поэтому с учетом консолидированных ресурсов мы достаточно безболезненно прошли первый квартал. Даже с учетом того, что первые два месяца 2024 года, за исключением средств от Японии, мы практически не получали помощь.

Поэтому, суммируя, — ситуация на сегодняшний день является контролируемой.

Да, действительно выросли вызовы, связанные с последними обстрелами и уничтожением энергетической инфраструктуры. Недавно НБУ ухудшил рост реального ВВП с 3,6% до 3% в этом году с учетом данных рисков. Впрочем, никто не сидит сложа руки. Работаем над поставками оборудования, ремонтами.

Сейчас с разблокировкой военной помощи США мы получим больше средств ПВО, в том числе и для защиты критической инфраструктуры. Также напомню, что на фоне таких обстрелов нам прогнозировали нулевой экономический рост на 2023 год, а по факту получили более 5%.

Что касается финансовой ситуации, то вообще даже и близко нельзя сравнить нынешнее положение вещей с началом войны. Или даже мартом-апрелем 2022 года. Вот тогда действительно было критично. И даже тогда нам удалось справиться с вызовами даже без существенной помощи партнеров, а консолидируя наши внутренние усилия.

Пока мы контролируем все процессы в сфере финансов и имеем здесь действительно сильные результаты как для страны, находящейся в такой войне. У нас стабильная гривна, а инфляция сопоставима с уровнем Испании. Меньше, чем в Эстонии, не говоря уже о Турции. У нас стабильная работающая банковская система и доверие граждан к ней. В январе этого года у нас уменьшились депозиты, из чего пытались сделать катастрофу, но уже в феврале-марте возобновились.

Уменьшение депозитов не было связано с тогдашним вероятным блокированием счетов уклонистам?

— Нет, уменьшение депозитов в январе — это сезонное явление последних 10 лет. Кстати, в январе 2023 года они также сокращались, хотя и меньшими темпами, но кто об этом сейчас вспомнит? Сезонность связана с пиковыми расчетами на конец года и замедлением экономической активности в начале года. Это точно не имеет ничего общего с теми или иными поправками в закон о мобилизации.

Кстати, то, что имеем стабильный прирост банковских вкладов населения и бизнеса с начала войны, это признак как сохранения доверия к банковской системе, так и в определенной степени детинизации.

Несмотря на то, что в 2022 году мы потеряли почти 30% экономики, есть рост в налоговых поступлениях, в том числе за счет разрушения коррупционных схем по уклонению от налогообложения.

Приведу пример отбеливания в торговле. В первые два месяца 2024 года предприятия торговли увеличили начисление НДС на 40%, получили плюс 30% от них по количеству выданных чеков. Что это, как не детенизация? Конечно, она здесь не завершена, но направление правильное.

В 5 раз выросла налоговая нагрузка на литр горючего по НДС, по алкоголю план перевыполнен на 100%. Хорошие цифры у нас также по игорному бизнесу. Если в 2022-м мы собрали 740 млн гривен, то уже в 2023-м — 10,5 млрд гривен. Только в марте 2024-го поступления от "игорки" увеличились вчетверо — до 2 млрд гривен за один месяц.

Мы начали обеспечивать равные правила хозяйствования для всех субъектов, что от нас и требовал белый бизнес. Но без помощи наших партнеров было бы очень сложно. Хотя в начале 2022 года были определенные рисковые решения.

Как нам экономически удалось пройти начало войны?

— У нас действительно была достаточно высокая инфляция в 2022 году — 26%. И вообще в конце февраля — начале марта в том году ценообразование происходило точно не по экономическим правилам. В Киеве были абсолютно пустые прилавки, какие-то гуманитарные консервы из Польши. Скажу откровенно, были такие регионы, где мы опасались даже голода.

Харьков, например, регионы, где люди не могли по несколько дней снять наличные. Их просто не было. Но через несколько дней, даже не недель, ситуация была стабилизирована. Уже в конце марта — в начале апреля мы увидели, что экономика начала приходить в себя. За это большое спасибо нашим компаниям, банковской системе, крупным торговым сетям.

Несмотря на риски для жизни, все они продолжали снабжать людей и наличными, и продовольствием. Март 2022 года был для нас бесспорно критическим и это даже ни в одном сравнении не идет с сегодняшним.

Система не была готова к такому шоку, все работали 24 на 7 прямом смысле этого слова. Все эти вопросы решались достаточно быстро, без каких-либо бюрократических процедур, звонками и даже ночью. Даже крупный бизнес пошел нам навстречу и заплатил заранее налоги, обнулив свои счета.

Некорректно в этом плане сначала повела себя табачная отрасль. Это не международные компании, а наши. Но, наконец, они выровнялись в своем отношении к государству и откорректировали его. Но чуть позже, уже где-то к концу апреля.

Все это вместе дало нам возможность удержать ситуацию в начале войны.

Возвращаясь к 2024 году и помощи в 42 млрд долларов. Эти средства мы получим до конца года и это железно?

— Железного ничего нет, но если мы с вами говорим на уровне предсказуемости, то это самый высокий уровень предсказуемости. Конечно, нужно будет выполнить все условия, связанные с предоставлением внешнего финансирования: по плану Ukraine Facility, программе EFF от МВФ, программе DPL от Всемирного банка и т.д.

Это более 200 различных условий проведения реформ и институционального развития в тех или иных сферах. Ничего архисложного там нет, и это определенно в наших интересах.

Средства международной помощи уходят на невоенные расходы: социалка, образование, медицина, помощь бизнесу в размере 45 млрд гривен. Здесь тоже есть определенные особенности.

В частности, с помощью США сейчас появилось дополнительное требование, чтобы эти средства не шли на пенсионные выплаты.

Во сколько нам обходится война?

— Приблизительно в 2 трлн гривен в год. Если говорим о 2023 году, то это до 2,1 трлн гривен в год прямых расходов на оборону и более 5 млрд гривен в день. Это огромные деньги.

При этом общие расходы на сектор обороны вместе с безопасностью еще больше — в 2023 году они превысили 2,6 трлн гривен.

Более того, хочу отметить, что эти расходы растут. К сожалению, мы теряем людей, и как бы это ни звучало, это тоже исчисляется в деньгах, как и потери техники. Сейчас мы должны мобилизовать новые бригады, это тоже стоит денег. Но на 2024 год будем пока ориентироваться на расходы прошлого года.

Часто слышу, что Украина должна перевести свою экономику на военные рельсы, как это сделала РФ. Что вы думаете по этому поводу?

— Важно уточнить, что мы понимаем под военными рельсами. Общая мобилизация и дети, которые в три смены делают ящики для патронов? В таком у нас нет нужды, и о таких военных рельсах речь не идет.

Если говорить об определенных правилах, изменивших жизнь экономики в военное время, то они уже реализованы и будут только усиливаться. Речь идет об увеличении государственного заказа на военные и околовоенные товары, работа в три смены для легкой промышленности, развертывание оборонно-промышленного комплекса. Мы же производим не только дроны, но и разную военную технику.

Это и релокация бизнеса — мы перевезли огромное количество предприятий с востока на запад, и это тоже военные рельсы. В целом наша экономика работает иначе, с учетом особенностей войны.